У Севера свои законы

Лето — пора капремонтов и строительства. Но кто и что сегодня строит в Заполярье? Один подрядчик путает Норильск с Нальчиком, а Красноярский край с Краснодарским. Другой проектировщик, наоборот, твердо знает, что Арктика — это отдельная планета, а вечная мерзлота — самое хрупкое основание. О проблемах в сфере проектирования и строительства на Крайнем Севере сегодня рассказывают специалисты.

Уже не первый год заходит разговор о том, что общероссийская законодательная база не всегда стыкуется с нашими заполярными реалиями. Пока проводятся конкурсы и тендеры, определяются подрядчики, короткий строительный сезон на Севере заканчивается. Подрядчики, в свою очередь, только после победы в торгах смотрят на карту: «А где этот Норильск находится?». Недавно на заседании круглого стола при Общественной палате РФ глава Норильска Олег Курилов предложил внести изменения в соответствующие федеральные законы, потому как сейчас торги выигрывает тот, кто предложит свои услуги дешевле, и речь о качестве в таком случае уже не идет. При проведении конкурса на проектирование или строительство объекта невозможно определить компетентность подрядчика, а указание на необходимость опыта работы при реализации проектов на территории Крайнего Севера считается ограничением конкуренции. «Заполярная правда» обратилась за комментариями по этой теме к троим членам Градостроительного совета Норильска, к теоретикам и практикам, к инженерам и к архитекторам. Они не всегда сходятся во мнениях, но у каждого из них есть собственные рекомендации по исправлению ситуации. Ольга Рысева, доцент, кандидат технических наук, преподаватель Норильского государственного индустриального института, в течение десяти лет возглавляла кафедру «Строительство и теплогазоводоснабжение»: – Действительно, ситуация сейчас сложная и для проектировщиков, и для строителей, и для эксплуатационщиков, работающих в Заполярье. Во–первых, недостаточно прописана нормативная база для строительства и эксплуатации зданий в субарктической зоне, во–вторых, не хватает доступных источников информации по условиям Заполярья, а наш район в строительных правилах отнесен к малоизученным и удаленным зонам. В–третьих, нарушена преемственность поколений: уходят уникальные преподаватели вузов, знающие специалисты. Все эти вопросы настолько глобальны, что их нужно рассматривать на правительственном уровне. Есть и такие аспекты, на которые мы не можем влиять, можем только констатировать факты. Известно, что с начала 1990–х годов в Норильске деградируют мерзлые грунты. Причины две — техногенное воздействие и климатический фактор. О последнем говорят наблюдения специалистов, говорят наши с вами глаза и уши. Однако еще не принят ни один нормативный документ, учитывающий изменение климата. Но есть, например, такой пример: ученые больше не используют термин «вечномерзлые грунты» — увы, они совсем не вечные — и теперь мы говорим «многолетнемерзлые грунты». Геокриологическая обстановка меняется и продолжит меняться, а посему необходимо проводить научные изыскания в целях установления закономерностей динамики повышения температуры грунтов. ...на уровне от 0 до 10 метров растепление грунтов идет со скоростью 1 градус в 10 лет. Учитывая это, и то, что строительство на Крайнем Севере все еще находится в экспериментальной фазе, нужно продолжать вести наблюдения за основаниями строений. Например, мои студенты взяли данные за 1968, 1980, 1998 и 2006 годы и, изучив их, пришли к выводу, что на уровне от 0 до 10 метров растепление грунтов идет со скоростью 1 градус в 10 лет. Чем глубже, тем мерзлота тает медленнее, но можно сказать, что ситуация пока не меняется лишь на глубине 70 метров.

Все это — наука, теория, но только прикладные исследования дадут ответ на наши насущные проблемы и позволят прогнозировать устойчивость строительных объектов, которые являются важными элементами системы жизнеобеспечения Норильска. На мой взгляд, необходимо упорядочить законодательное регулирование в области строительства — чтобы исчезла та безответственность, с которой проектировщики берутся за объекты и в Сочи, и в Норильске. Али Керимов, директор НПО «ФУНДАМЕНТ»: – В советское время все строительные организации, которые возводили как промплощадку, так и город, размещались здесь, в Норильске. Соответственно и любой проект, даже разработанный на материке, проходил обязательную адаптацию под северные условия — этим занимался институт «Норильскпроект». Дополнительное научно–техническое сопровождение в части фундаментов вел филиал научно–исследовательского института оснований и сооружений им. Герсеванова. ...всегда найдется «специалист», который предложит сделать все и за меньшие деньги... Сейчас в рамках свободной конкуренции на территорию может зайти практически любой подрядчик, который может воспользоваться услугами любого проектировщика. Часто берется типовой проект для средней полосы и адаптируется к нашим условиям. Такое бывало и раньше, пример мы видим — здание института СХиКС на ул. Комсомольской, 1. Расчетные параметры нулевого цикла не были увязаны с остальной частью проекта, потом температура грунтов пошла вверх — итог известен. Да, есть строительные правила (СП), которые регламентируют работу проектировщиков, но они рассчитаны на всю огромную страну, и в них невозможно оговорить все нюансы. Там сказано, например, что при проектировании в специфических условиях необходимо учитывать местный опыт строительства, но нет механизма изучения этого опыта. Кроме того, часто СП основаны на устаревших СНиПах 1970–х годов, разработанных, когда строители думали, что мерзлота — штука вечная. Как улучшить ситуацию? Я бы инициировал появление в документации проекта еще одного раздела — надежность оснований и фундаментов на специфических грунтах (ведь кто–то на мерзлоте строит, а кто–то, например, в сейсмоактивной зоне и так далее). Проектировщики волей–неволей будут уделять нулевому циклу особое внимание, обращаться к специалистам, учитывая тот самый местный опыт. Михаил Волгин, генеральный директор творческой мастерской «Архбюро»: – Проблема есть. Почти каждый новый подрядчик–строитель, приезжая в наш город, уверен, что начнет стройку в июне и благополучно проработает до конца октября. А когда в начале сентября выпадет снег, это рассматривается как форс–мажор, как цунами или землетрясение. Некоторые подрядчики за лето только и успевают, что приехать к нам и понять, что все здесь не так, как они привыкли. Как же переломить ситуацию? При текущих условиях качество проектирования и строительства падает неизбежно. Многие серьезные проектные организации, где работают специалисты высочайшего класса, профессора, просто закрываются, разоряются. Почему? Потому что их качественная работа стоит больших денег, а это не нужно подрядчику, ведь его задача — снизить стоимость работ. Конечно, в большинстве своем крупные проекты проходят госэкспертизу, но и это не панацея, ведь нужно еще найти грамотных строителей с опытом работы на Крайнем Севере. С другой стороны, буквальное следование нормам провоцирует упрощение архитектуры, технических решений. Еще сложнее с вневедомственной экспертизой, которой занимаются обычные «ооошки» со своим материковским опытом, приобретающие навыки работы на Крайнем Севере по ходу дела. Есть у нас и своя экспертиза — у «Норникеля» — это совсем другой коленкор. Мы разговариваем на одном языке, понимаем друг друга, можем обсудить сложные проблемы заранее. В этом случае можно говорить об эффективности принятых решений. Компании не предъявишь «на коленке» скроенный проект. Но такая возможность есть не у всех заказчиков. Скажу как практик: для того, например, чтобы провести полноценную диагностику и исследование состояния здания, построенного на мерзлоте, нужно порядка 400 тысяч рублей. А ведь всегда найдется «специалист», который предложит сделать все и за сто тысяч. Будет он проводить инструментальное обследование за такие деньги или попытается найти «более эффективный» обходной путь, опираясь на жизненный опыт и удачу? Ответ очевиден. Так что же делать? Расширять нормативную и законодательную базу? В советское время нам казалось, что количество бумажных предписаний и норм было запредельным. Но сейчас, поверьте, количество регламентирующих документов выросло в разы, а специалистов, способных проложить фарватер в этом море бумаг и способных без потерь доплыть до поставленной цели, единицы. Нужно ли еще углублять это бумажное море? Возможно, выход в том, чтобы создать единые правила для строительства на Севере, собрать их в несколько небольших положений. Сейчас они по крупицам рассеяны в сотне разных ведомственных документов и СП, и это касается не только строительных и конструктивных требований, но и градостроительных, объемно–планировочных, технологических, пожарных, санитарных... Мне кажется, потенциал cеверных территорий и высокая цена ошибок должны привести к пониманию того, что здесь в области строительства необходимо свое законодательное регулирование. Оно должно быть понятным и гибким, с возможностью встраивания в него здравого смысла, учитывающего местную ресурсную базу, строительные и технологические традиции жизни на Крайнем Севере. Светлана ГУНИНА Фото Владимира МАКУШКИНА